Школа и родители Страница 9
Действующее законодательство об образовании предоставляет родителям широкий круг возможностей для участия в регулировании деятельности детсадов, школ, вузов и других образовательных организаций
В "РГ" мы рассказали, что многие школы поспешили объявить родителям о платной продленке, хотя министр образования и науки Дмитрий Ливанов считает, что денег у школ сейчас достаточно для того, чтобы оставить группы продленного дня бесплатными. Сколько денег тратят школы на продленку? Какой оклад получает воспитатель и должен ли он заставлять учеников делать на продленке уроки? Об этом "РГ" рассказывает Сергей Менделевич, директор московской математической школы 57, которая считается одной из лучших в России.
В эти дни в школах обычно проходят родительские собрания. "РГ" решила провести свое заочное Всероссийское родительское собрание, в котором приняли участие не только обычные мамы и папы из разных регионов России, но и наши корреспонденты, дети которых в сентябре пошли учиться.
Как говорил маркиз де Лафайет: «Каждый народ становится свободным, когда он действительно того пожелает». Но это, конечно, очень непросто. По мнению депутата ГД РФ, первого заместителя председателя Комитета по образованию Олега Смолина, родители, которые считают, что ситуация с образованием их ребенка неблагополучна, должны встретиться со своим депутатом и сказать ему: господин или товарищ, если ты будешь голосовать за эти безобразия, тебе больше депутатом быть не светит никогда. Что больше всего не нравится родителям и могут ли они влиять на ситуацию?
Тема родительских денежных взносов на «нужды школы» в какой-то мере ушла на второй план. Это объясняется, с одной стороны, тем, что появившиеся попечительские советы легализовали родительские деньги. Школа как бы к этим деньгам никакого отношения не имеет. С другой стороны, в Москве, в частности, власти реально стали больше тратить на образовательные учреждения.
Улыбка, говорят, много может. Меняет погодные условия, дневное освещение, размеры водоемов… Не знаю точно, но улыбки люблю. И дочке еще в детском саду (после первой же драки) объяснила: добро — это добро вдвойне, и себе, и людям, а Петькин фонарь под глазом — это твой день без мороженого и ночь без сна из-за мучений пусть маленькой, но уже совести.
Все эти истории из жизни (далее) — конечно, глубоко личное. И я это понимала, и моя Ира. Поэтому, когда несла распечатку дочке «на визу», нервничала. Но главный редактор сказал: «Последнее слово — ее». И Ира читала. Впервые. То, что я записывала несколько лет. То возмущалась, то хохотала. То запрещала, то разрешала мне это разглашать. В детском сознании, безусловно, подстегиваемом стыдом и тщеславием, толкались вопросы: «Опозорюсь? Прославлюсь? Опозорюсь?..» Я молчала, терпела, ждала. В конце концов, дочка выдохнула: «Ладно, публикуй!» И ушла учить историю Древнего мира. Через полчаса вернулась: «Мама, и мне распечатай, пожалуйста, экземпляр — я завтра в школе девчонок рассмешу…»
Вчера в одном из подмосковных пансионатов собрались на свое совещание руководители региональных отделений Национальной родительской ассоциации. Это, наверное, самое молодое из общественных родительских объединений, но, по словам инициатора его создания и сопредседателя, заместителя председателя Госдумы Людмилы Швецовой, это и самая крупная организация семей в России.