3 апреля 2018
День учителей химии и биологии Российская Федерация
Педагогический марафон 2018
Так, многих учителей биологии заинтересовала лекция Николая Александровича Богданова, доцента кафедры естественнонаучного образования и коммуникационных технологий МПГУ. Тема – особенности подготовки учащихся к ВПР по биологии в 6-м классе.
По мнению Богданова, ВПР дает возможность шестиклассникам слегка «встряхнуться», начать серьезно изучать предмет не к 9 классу, а много раньше. Что касается содержания работы, то, с одной стороны, составители обещают проверять в основном знания по ботанике. С другой стороны, в содержании работ найдутся задания и по зоологии, причем именно они – самые сложные.
Что проверяет ВПР в шестом классе? Ни много ни мало – уровень сформированности естественнонаучного типа мышления.
– Заявка хорошая, но, честно говоря, мне сложно себе представить, что в шестом классе у учащихся уже будет сформирован понятийный аппарат в области биологии, – комментирует Богданов.
Затем, естественно, метапредметные умения – определять понятия, обобщать, классифицировать – это притом, что зоологию толком проходить и не начинали; выбирать критерии классификации, строить логические заключения – едва начав знакомиться с объектом науки. Будет много заданий на преобразование информации из одного типа в другой – графики, таблицы, значки, которые нужно перекодировать. (Комментирует Богданов: «В школьных учебниках по биологии для шестого класса такие задачки практически не встречаются!») Далее, в ходе ВПР ученики встретятся с экспериментами, проведут биологический мониторинг, продемонстрируют знания о приемах первой помощи и защиты здоровья людей («Не рановато ли»), а также о принципах размножения культурных растений и домашних животных («Ну это уж, по-моему, перебор»).
При пугающе серьезном содержании, структура работы достаточно проста: десять заданий, каждое «весит» от 2 до 4 баллов, время выполнения каждого задания от 3 до 5 минут. Придется работать с приборами, читать биологический текст, формулировать гипотезу, анализировать результаты опытов, распознавать, что именно изображено на картинке – бактерия или вирус, и так далее.
В этом году до ВПР осталось всего 16 дней, но и за это время можно сделать многое: ввести детей в курс дела, провести тренировочную работу, потратить время на отработку демоверсий ВПР, позаниматься по специально составленным пособиям.
– А зачем? Не лучше три тратить время на то, что действительно нужно изучать, а не на эту профанацию? – вдруг раздался голос из зала.
– Я бы на месте учителя позаботился о себе, – ответил на это Богданов. – Хотя ВПР официально и не может использоваться для оценки работы учителей, но все может быть. Вдруг в вашем классе завал, а в соседней школе все на пятерки написали?
На это ответил другой бодрый голос из зала:
– Ау, регионы, давайте договариваться! Упираем на ВПР или работаем по программе?
Ответом был и смех, и раздраженный гул: говорим же постоянно, что назначение ВПР – мониторинг результатов перехода на ФГОС, диагностика предметных и метапредметных результатов, и ни учителям, ни детям за «провал» ничего не будет, но...
… Но настоящий учитель всегда решает в пользу того, чтобы учить! И педагоги отправились на семинар, посвященный проблемным заданиям ЕГЭ по биологии 2018 года. Провела семинар Татьяна Вячеславовна Мазяркина, доцент кафедры биохимии, молекулярной биологии и генетики МПГУ, член федеральной комиссии по разработке КИМ ЕГЭ по биологии – а главное, школьный учитель биологии с большим стажем.
– Итак, коллеги, пробежимся немного по демоверсии! – весело и энергично начала семинар Татьяна Вячеславовна. Изначально предполагалось заострить внимание только на заданиях, в которых дети часто ошибаются. Но вскоре выяснилось, что буквально каждое задание является проблемным, особенно если хоть на шаг отступить от стандартной демоверсии. Вот первое задание, базовый уровень, требуется заполнить классификационную схему. С видами животных сложностей нет, но, если взять, например, классификацию костей черепа человека – для половины учеников задание станет уже опасным. Особенно если захочется написать «затылочные» кости вместо «затылочная»: мелочь, а балл могут снять!
Задание 3 тоже в демоверсии выглядит безобидным, а вот вариант, связанный, например, с числом хромосом в соматической клетке рыбы, вызывает затруднения. То же с заданием 4: оно может быть подано с рисунком и без рисунка, причем с рисунком сложнее: нужно ведь опознать, какие именно клетки на нем изображены. Значит, ученики должны иметь в голове целый арсенал образов: растительной, животной, бактериальной клетки, с их специфическими чертами.
И так практически каждое задание.
Разговор с Татьяной Вячеславовной о результатах и основных ошибках ЕГЭ в 2017 году был продолжен и в третьей секции марафона. Здесь удалось поговорить и о приемах преподавания биологии – в частности, о практико-ориентированных заданиях, и почему наши дети не получают за них высший балл. Например, хронически затрудняют их вопросы из блока «Селекция и биотехнология»: далеко от личного опыта выпускников, да и времени на изучение темы в программе отводится всего ничего. Но тем не менее, кое-что сделать можно: например, научиться отвечать четко на поставленный вопрос, использовать правильные термины:
– Если в задании вас спрашивают о том, почему прореживают свеклу или морковь, в ответе должно так или иначе прозвучать слово «корнеплод». Если вопрос по фармакологии, хорошо бы ученику сообразить и объяснить, где применяется то или иное вещество.
А чтобы успешно решать вопросы на соотнесение информации в двух столбцах, хорошо бы сделать для учеников выборку типичных формулировок из банка ЕГЭ:
– Мы же все пишем одинаково, коллеги! Даже если переписываем, меняем задание, все равно оно остается узнаваемым.
Ну а если мы говорим об уроке биологии, то стоит подумать и о здоровье учеников. Где же еще, как не на уроке биологии, научить ребенка правильно и осторожно разминать спину, делать упражнения для стимуляции кровообращения? Этому была посвящена лекция «Использование здоровьесберегающих технологий в процессе обучения биологии», на которой педагоги трудолюбиво делали гимнастику вместе с учителем высшей категории из гимназии № 3 г. Аксая Ростовской области, Анастасией Анатольевной Кириленко. Честно поворачивали голову, поднимали плечи, сводили и разводили лопатки:
– Вот-вот, делайте эти упражнения вместе с детьми, и сразу почувствуете, если у вас обнаружатся проблемы в грудном отделе позвоночника, – подзадоривала аудиторию Анастасия Анатольевна.
Каждое упражнение из ее курса занимает не более 10 секунд от урока, а сколько пользы: профилактика остеохондроза, изучение анатомии на самом что ни на есть практическом уровне, конкретный личный опыт. А курс упражнений, признанных восстановить кровообращение, к тому же вызывают море положительных эмоций: потрясти головой, помахать руками, а если добавить еще забавную речевку – урок биологии изменится до неузнаваемости.
А что же учителя химии? Они целый день провели, как прилежные студенты: трудолюбиво записывали и фотографировали все, что приготовили для них спикеры.
Член федеральной комиссии по разработке КИМ ГИА по химии, доцент НИТУ МИСИС Светлана Владленовна Стаханова посвятила большую лекцию методическим рекомендациям по подготовке учащихся к выполнению новых заданий по химии высокого уровня сложности. Химия – это как раз та наука, где дьявол кроется в мелочах. Вот, например, задание ЕГЭ №30: условия протекания реакции не указываем, но обязательно должны о них подумать. В решении можно написать несколько уравнений реакции – но очень желательно написать одно. Неважно, что учащийся видит много вариантов, все равно эксперт оценит только одно, и то, которое посчитает нужным. Лучше снизить риск ошибки и сэкономить время.
Еще совет: выбирая из списка предложенных веществ, которые могут дать нужную реакцию, лучше выбрать наиболее типичную, очевидную пару веществ – и обязательно правильно оформить запись. Каждая помарка – повод снизить баллы. Например, в прошлом году очень многие приличные работы были оценены хуже, чем можно, из-за неверной записи электронного баланса. Да, есть несколько видов допустимых записей, но смешивать их между собой категорически не рекомендуется.
Еще одно сложное задание – № 31: казалось бы, такая простая тема: выбрать вещества для реакции ионного обмена. Но и здесь есть опасность:
– Сейчас во многих пособиях пишут «кислота средней силы» – а нам надо помнить, что это именно слабые электролиты, – объясняет эксперт. – Вроде все просто, но, если не проговорить отдельно, ребенок рискует получить 0 баллов там, где он получил бы гарантированных два балла.
Презентация Светланы Стахановой была красноречиво проиллюстрирована сканами работ учащихся, как безукоризненных, так и с ошибками. Неудивительно, что при каждой смене кадров в аудитории начинали вспыхивать камеры телефонов: такую «шпаргалку» лучше иметь при себе.
Тему новых и сложных заданий продолжил профессор кафедры общей химии МПГУ, научный сотрудник ФИПИ Юрий Николаевич Медведев. На его лекции «Новые задания в ЕГЭ и ВПР по химии в 2018 году» педагоги приготовились старательно писать и конспектировать, но удалось им и посмеяться: о самых сложных вещах Медведев говорил легко и с иронией.
Разговор о ЕГЭ, традиционно, начался с данных статистики. В 2017 году экзамен по химии писало примерно столько же людей, сколько в 2015 и 2016 годы. Число стобалльников не изменилось с тех пор, как случилась кошмарная утечка информации 2013 года. Средний тестовый балл составил 55,18 – стабильная цифра.
Московские выпускники сдают стабильно немного лучше, чем в среднем по России. Минимальный балл не преодолевает около 15 % учащихся – больше, чем по физике, но меньше, чем по биологии. Вполне нормальный показатель для серьезной естественнонаучной дисциплины.
А вот если обратиться к конкретным заданиям, то самые невыполнимые – самые сложные, под номерами 33 и 34. Задание 10 повышенного уровня сдают очень хорошо, базу – стабильно от 60 до 70 %.
– Между прочим, для ученика нет никакой разницы, какого уровня задание он сейчас решает, – заметил Медведев. – Даже учителя иногда путаются. Вопрос, скорее, в том, какова тема: есть конкретные темы и задания, которые всегда затруднительны. Вот, скажем, в задании 11 нужно всего лишь понять, с чем взаимодействует данное вещество – и с ним всегда возникают сложности. И это при том, что уравнения реакции писать не нужно – а то бы задание стало, наверное, совсем неподъемным. Но его и так плохо решают, – со смехом закончил эксперт.
Другие темы с плохой статистикой решаемости – химические свойства кислородсодержащих и азотсодержащих органических веществ, а еще – качественные реакции на неорганические вещества и признаки протекания химической реакции.
– Мы ни в каком страшном сне не могли увидеть, что будет «западать» задание 25. Казалось бы, элементарно, особенно если вы видели реакции живьем. Будем надеяться, что учителя не пытаются давать эти темы только по учебнику, без опытов.
Отдельно Медведев обсудил с учителями статистику решаемости заданий из бывшей части С.
– Мы с вами привыкли их считать ужасно сложными, но давайте посмотрим: с 16 по 18 год уровень выполнения задания С1 возрос с 61 до 68 процентов. Если учащиеся так легко с ним справляются, значит, больше не надо считать это задание таким уж высокоуровневым!
Задание С2 решают от 36 до 39 процентов сдающих, С3 – от 36 до 45 процентов. Только самое последнее задание С5 стабильно решает не больше 28% детей. И причина тому одна: многие получают балл за вывод молекулярной формы, а структурную уже не могут написать.
– А между прочим, в тексте задания кроме математической части есть и химическая часть, и в ней сквозят подсказки: вещество образуется за счет того-то, взаимодействует с тем-то с образованием того-то… Вот эти изюминки в задаче школьник и должен увидеть.
Но, строго говоря, это даже хорошо, что не все ученики видят эти подсказки и «раскалывают» самое сложное задание.
– Вы, конечно, хотите, чтобы у всех наших выпускников были пятерки? А я вам скажу: если больше половины справляется с заданием, то у него уже не такая высокая дифференцирующая способность, по нему уже сильных не отобрать. Как иначе ЕГЭ будет выполнять функцию отбора самых сильных в вузы?
В общем, химию и биологию в этот день объединила общая идея: актуальные инструменты контроля вступают в противоречие с интересами учителей. ВПР мешают проходить программу, ЕГЭ не позволяет надеяться на высший результат. Но, если вдуматься, ни одна естественная наука не развивается без парадоксов.
Александра Чканикова